Вечный союз заинтересованных сторон, и вечный конфликт интересов характеризует сообщество продающих и делающих вино. Торговцы следят за тем, чтобы цена и восприятие вина всегда находились в диапазоне широких потребительских вкусов. Виноделы не менее заинтересованы в росте продаж, но их профессиональное стремление вырваться за пределы довольно тесных рамок толкает их на опыты, эксперименты и поиск своего стиля. Такова парадигма единства противоположностей, если не вдаваться в нюансы работы рынка и субъективные качества людей.
Последние тридцать лет борьбы за симпатии потребителей вынуждают торговцев вином отказываться от прагматического мировоззрения и лошадь виноделия ставить впереди, а не позади покупательского возка. Одними из первых это стали делать виноторговцы Бургундии. Они веками скупали вино с небольших виноградников, смешивали его, подгоняя под, так называемый, «местный домашний стиль» и продавали по всему миру. Но, когда туристские волны стали выносить на земли прекрасной Бургундии миллионы людей, и они лично убедились, что бургундскому стилю отвечают не десятки, а тысячи виноделен и шато, массовое производство по одному лекалу стало невозможно. Тогда торговцы стали приобретать виноградники, переоснащать свои винодельни, чтобы предъявить рынку вино со своим лицом. То есть в хрестоматийной винодельческой истории содержится важный урок. Люди одобряют разнообразие подходов к вину и всегда требуют от торговцев предъявлять им оригиналы каждого вида, а не типичный микс под романтическим брендом.
Хотя, если судить по аргументам украинских дискуссий, мы явно переоцениваем прогрессивные качества торговцев вином. Под ними в разных странах подразумеваются компании, скупающие виноматериал и «доводящие» его до вина. Именно из уст представителей этого сообщества мы слышим фразы о, якобы, специфических чертах национального спроса, о массовых предпочтениях крепленого и полусладкого вина, о том, что европейские стандарты не соответствуют нашей ментальности.
В поисках истины, как говорил один известный одессит, не обязательно усердно разглядывать свой пупок. Иногда стоит поглядывать и на чужие животы. Сравнительно недавно Австалия, которая считалась зоной для поселения уголовных элементов, этакая всемирная Сибирь, производила исключительно крепленое вино. Им до отказа был заполнен не только внутренний рынок, но и экспортный портфель. Была даже такая шутка, мол, англичане выпивают австралийского крепленого вина больше, чем французы своего сухого. Кстати, австралийцы крепили вино бренди и не грешили добавками свекловичного сахара. Может, потому, что свекла не росла. Однако сравнительно чистый продукт в течение, примерно, 20 лет, с 1955 по 1975 оказался невостребованным. Почему? Австралийские реформы создали преференции для производителей сухих вин в рамках правительственной программы борьбы за сокращение потребления крепких спиртных напитков. Мне понравилась фраза одного из винных экспертов, характеризовавший период смены приоритетов в Австралии 70-х годов. Неожиданно оказалось, написал он, что «вино из очень жаркого региона не обязательно должно быть похоже на переваренное желе». Но прежде чем открытие сделали потребители, сотни виноделен Австралии создали собственные типы вин. Они не стали плыть по течению прямой и тихой реки сложившегося рынка, и не передоверили торговцам творческую сущность своего ремесла. Они взялись раскрывать природный потенциал своего края. Каждый в отдельности и все вместе. Мне доводилось бывать в Австралии, и этот географически удаленный континент близок нам по исходным условиям старта отрасли. Австралийцы придумали множество приемов и методов улучшения отношения к вину производителей и потребителей. Чего стоит только программа «Правдивой этикетки» — длительный мониторинг проверки соответствия рекламных надписей с качеством содержимого бутылок. Он тоже способствовал индивидуализации вин.
Винодел рискует больше торговца. Он зависим от прихотей природы, от технологической и экономической стабильности, от маркетинговой политики торговых сетей…Заморозки грозят уничтожить лозу, авария на энергообеспечивающих линиях в жаркое время может привести к полной потери резервного и хранящегося вина. И, если вина перегреют при транспортировке или в хранилищах торгового заведения — отвечает тоже производитель. В арсенале возможностей винодела есть только две вещи, определяющие смысл и престиж его труда: виноградник и собственный взгляд на вино. Только они наделяют производство индивидуальными чертами, и только они способны завоевать устойчивые симпатии потребителей. Поэтому уровень и качество виноделия в стране уже не определяется площадями виноградников и объемами проданного вина. Во всей Англии, преимущественно в Южном Уэльсе, чуть больше тысячи гектаров лозы. Но в любом винодельческом справочнике «Мюллер Торгау» из туманного Альбиона занимает почетные места, и надпись English Vineyards Association на этикетках наполнена таким же смыслом, как и французская АОС. Поэтому я убежден, эффективность реформ в отечественной отрасли стоит оценивать по увеличению разнообразия и стилей непохожих друг на друга, но изготовленных на основе единых технологических стандартов вин. Ведь мы не просто торгуем вином, а демонстрируем на рынке свое умение, знания, философию и состояние души. Проще говоря, мы диктуем моду.
Винодел не торговец, а законодатель моды
